В российском теннисе очередной скандал: 24-летнюю теннисистку Ирину Хромачеву обвинили в "коррупционных действиях". Теннисистка дисквалифицирована на месяц по решению органа по борьбе с негативными явлениями в теннисе Tennis Integrity Unit (TIU). Хромачева была признана виновной в том, что предложила другой теннисистке занять ее место в первом раунде квалификации турнира в Индиан-Уэллсе в обмен на денежную сумму, которую она бы могла получить, если бы фактически приняла участие в турнире. События происходили в марте 2019 года, но известно о них стало только сейчас. Итоговое заседание комиссии по расследованию происшествия состоялось 9 сентября в Лондоне. Расследованием дела теннисистки занимался канадец Ричард Макларен, известный российским болельщикам по своему расследованию допинговых обвинений в адрес российских спортсменов.
В итоге россиянка была наказана отстранением от участия в соревнованиях на три месяца, причем два из них – условно, а также оштрафована на $3 тысячи – тоже условно. Срок дисквалификации отсчитывается с 19 сентября.
«МК-Спорт» удалось побеседовать со спортсменкой и узнать о произошедшем из первых уст. российская теннисистка признала, что дисквалификация на месяц для нее не так важна – Хромачева уже пропустила несколько турниров из-за вирусной инфекции и накануне сама написала в инстаграм-аккаунте, что лечение продолжится еще несколько месяцев. По-настоящему, ей обидно именно из-за обвинений, которые Ирина считает несправедливыми.
– Ирина, известие о вашей дисквалификации прозвучало как гром среди ясного неба. Но подробности до сих пор неизвестны. Как всё произошло на самом деле?
– Все обвинения для меня стали неожиданностью. Я должна была играть квалификацию, но чувствовала себя не лучшим образом. Утром в день игры самочувствие тоже было не очень и после разминки я была не уверена, что смогу выйти на матч. Поэтому, когда в ресторане, где обедают игроки, я встретила девочку, которая была первая в альтернативе и должна была выйти на корт в случае моего отказа, я cказала ей о такой возможности. Потом по совету тренера я проконсультировалась с врачом на турнире и списалась со своим доктором. Мой доктор сказал, что поскольку в последнее время мое физическое состояние далеко от идеальной формы и в ближайшей перспективе вряд ли значительно улучшится, я могу сыграть этот матч, не нанеся сильного вреда здоровью.
Я приняла решение выйти на игру и об этом предупредила девочку из альтернативы. А некоторое время спустя на одном из турниров ко мне подошел следователь и сообщил, что по заявлению тренера этой девочки на меня заведено антикоррупционное дело.
В результате проведенного расследования доказательств не нашли. Было вынесено решение о «техническом наказании» за неправомерные действия – я не должна была к ней подходить и предупреждать. Какая-то глупая и абсурдная ситуация: доказательств никаких нет, а наказание я получила.
– Участвовала ли в процессе та спортсменка, с которой якобы у вас был разговор на турнире в Индиан-Уэллсе?
– Со слов адвокатов, она поддерживала слова своего тренера. Возможно, она так поступила, потому что расстроилась, так как не попала в сетку квалификации на крупном турнире.
– Как вы узнали о решении?
– TIU прислали решение моим адвокатам, а адвокаты переслали мне. И до сих пор не могу до конца поверить, что это со мной произошло.
– Вы сами себя защищали во время слушаний?
– Были адвокаты, которые представляли меня на слушании, так как я не знаю всех юридических тонкостей и специфических терминов, ведь слушание велось на английском языке. Я не предполагала, что нуждалась в особой поддержке, потому что, на мой взгляд, ничего неправомерного и предосудительного не делала. Я знала, что никаких доказательств моей вины быть не может, так как я не предпринимала ничего из того, что мне предъявили.
– Какова, на ваш взгляд, роль Ричарда Макларена в таком вердикте? Есть ли какая-то предвзятость?
– Мне трудно ответить на этот вопрос. В разговоре я ничего такого не почувствовала.
– Планируете ли вы подавать апелляцию? Возможна ли она в принципе?
– Вы знаете, мне крайне неприятно такое решение. Хоть оно и называется «Техническим», но, как выяснилось, подача апелляции – это весьма длительная и дорогостоящая процедура. У меня диагностировали мононуклеоз, и я уже около полугода не выхожу на корт, сейчас я прохожу очередной курс лечения, поэтому в любом случае в ближайшие месяц-два, а возможно и дольше, я не смогу выступать на соревнованиях. WTA одобрило мне заморозку рейтинга. Мне нужно сосредоточиться на борьбе с болезнью и возвращением в тур. Для меня это очень важно: я с четырех лет играю в теннис и не представляю свою жизнь без него.
– Вердикт оказался неутешительным, но фактически отстранение продлится месяц. Вы больше огорчены или рады такому исходу?
– Мне неприятен сам факт дисквалификации. Тут на ум приходит пословица: не делай добра – не получишь зла.