Взять даже небольшое интервью у Вячеслава Быкова в век современных технологий дело, надо признаться, не из самых легких. Последние десять лет наш прославленный хоккеист и тренер проживает вместе со своей семьей в Швейцарии, где заканчивал свою игровую карьеру, выступая за местные клубы «Фрибур-Готтерон» и «Лозанну», и где сейчас работают его дети и подрастают внуки. Однако, получив задание на редакционной летучке сделать к его 65-летнему юбилею интервью, корреспондент отдела спорт приступил к поиску его швейцарского номера телефона.
Всех профессиональных секретов мы, конечно же, раскрывать не станем, но раздобыть необходимый контакт после кропотливых поисков и запросов к своим хорошим коллегам и друзьям из мира хоккея, нам все-таки удалось. Правда, уверенности, что это именно номер Вячеслава Аркадьевича, и он согласится пообщаться с нами до последнего момента, не было. Сначала отправили ему текстовое сообщение в один из популярных мессенджеров с просьбой об интервью и… Вот она настоящая профессиональная удача, получаем короткий ответ от него: «Набираете. Готов ответить на ваши вопросы».
Тут же набираю его номер и в ответ слышу знакомый, но уже немного подзабытый голос Быкова, с которым несколько раз лично общался 15-20 лет назад, когда тот был тренером в ЦСКА, «Салавате Юлаеве» и СКА, а также возглавлял сборную России.
Хорошо учиться и быть примером для остальных
- Вячеслав Аркадьевич, начать наш разговор хотелось бы с вашего детства: в некоторых источниках утверждается, что вы родились в небольшом поселке в республике Марий Эл и только потом переехали со своими родителями в Челябинск…
- Не знаю, кто запустил эту недостоверную информацию, заполонившую интернет. Сразу заявлю - ни в каком населенном пункте Марий Эл я не свет не появлялся. Вот моя мама, действительно, родилась в Вятских Полянах. Есть такой городок в Кировской области. Вот она оттуда родом, но еще в молодости вышла замуж за моего отца и переехала в Челябинск, где я и родился.
- Понятно. И все-таки как будучи еще юным советским мальчишкой в этом уральском городе вы решили заняться спортом? Почему выбрали именно хоккей?
- Прежде всего, хочу сказать, что у моего отца было три брата. Так вот один из них играл в хоккей на полупрофессиональном уровне. Я ходил несколько раз, когда был маленьким на стадион, смотрел, как он играет. Стадион у нас был где-то около трёх километров от дома, где мы жили. Мальчишкам, знаете, нравится болеть, кричать на трибуне, переживать сильные эмоции! Вот так постепенно ты и приобщаешься к спорту. Чуть позже я пришел и записался с друзьями в хоккейную секцию при Южно-уральском Инструментальном заводе «Калибр». Во время Великой отечественной войны его эвакуировали из Москвы в Челябинск и вместе с Тракторным заводом он выпускал танки и другое оружие для наших войск. Ну, а меня с тех пор эта игра заинтриговала, и я по-настоящему заболел этой «болезнью».
- В советское время трудно же было с хоккейной формой, не было ни качественных клюшек, ни искусственных катков. Многое держалось на «голом» энтузиазме. Сами юные хоккеисты заливали каток, сами форму себе шили. В Челябинске ведь тоже приходилось сталкиваться с подобными трудностями и их преодолевать?
- Для ребят моего поколения важно было, что сама суть игры нас и прельщала. Мы играли в лапту, в городки, бадминтон, в футбол. Много чего сами делали возле дома, на опушке. Да я сам заливал площадку во дворе, дяди мне в этом иногда помогали. У меня один из них был сварщиком, так вот он сварил нам ворота хоккейные. Мы летом играли там с мячом, зимой с шайбой. На валенках с привязанными к ним лезвиями катались, и только потом на коньках. Хоккей мне всегда нравился, а потом пошло-поехало.
- Вячеслав Аркадьевич, а помните свои первые коньки или первую клюшку? Какими они были?
- Моя первая клюшка — это новогодняя ёлка, которую после праздника на улицу выбрасывали. Мы ветки у нее срезали и загибали крюк. Потом на неё верёвку наматываешь, и вот вам самодельная клюшка. Здесь важно было очень внимательно следить, потому что она, когда шайбу бросаешь, могла очень быстро из рук вылететь и ударить по голове. У меня от такой несколько шрамом на лице остались. Взрослые тоже сами клюшки делали, загибали их и эпоксидной смолой покрывали. То есть, сами всё делали для того, чтобы получать потом удовольствие на льду - это прельщало. Это также было уважение к тому, что ты делаешь.
- Владимир Семёнович Мышкин, вспоминая о своём детстве, рассказал, что первой ловушкой ему служила меховая шапка, и что он сразу хотел стать голкипером. А кем хотели стать вы? Я прочитал, что до 17-18 лет вы и не думали становиться профессиональным хоккеистом, хорошо учились в школе и поступили в институт и только потом хоккей все-таки перевесил?
- Знаете, моя мама очень требовательно относилась к тому, чтобы я хорошо учился в школе. Она всё время мне твердила: «Хороший спортсмен должен и учиться отлично, и быть примером для остальных». Тоже самое мы своим детям говорим и сейчас внукам стараемся вбить это в голову. У меня средний балл, когда я окончил среднюю школу был - 4,25 по пятибалльной системе и я поступил в сельскохозяйственный институт в Челябинске, но отучился в нем буквально год. Меня забрали на турнир в Санкт-Петербург, затем в армию, и я начал играть на профессиональном уровне. Постепенно уже мой хоккейный аппетит тоже набирал силу: сначала в челябинских командах, затем в ЦСКА.
- А кто вас первым заметил в Челябинске, кто обратил на вас внимание и пригласил во взрослую команду? Кого вы считаете своим «отцом» хоккейным?
- Пётра Ильича Дубровина, безусловно, его я считаю первым учителем. Из тех тренеров, которые готовили меня в детском возрасте, были еще Касьяненко с Мироновым, но Дубровин — это номер один. Он пригласил меня в челябинский «Металлург» - команду, игравшую во второй группе союзного чемпионата. Он же порекомендовал меня в «Трактор», выступавший в сильнейшем дивизионе хоккейного первенства СССР. В конце первого сезона за «Металлург» меня пригласили на три заключительных матча сыграть за «Трактор». В них я забросил свои первые две шайбы. Летом я прошёл сбор и начал играть уже в первом составе главной команды своего города.
- Вас, тогда еще не окрепшего и неопытного 19-летнего паренька сразу поставили в первую тройку «Трактора»?
- Да! Геннадий Федорович Цыгуров, который в 1980 году руководил клубом, отрядил в тройку к опытным: Валерию Белоусову и Павлу Валерию Белоусову и Павлу Езовских. Меня поставили к этим уже тогда легендам челябинского хоккея в центр. Николай Макаров и Геннадий Иконников были защитниками в нашем звене.
- И как вас приняли в главной команде региона? Наверное, смотрели на вас свысока, как на выскочку, или тогда к молодым игрокам относились уважительно?
- В любом возрасте тебя всё равно будут проверять на то, кто ты есть. В командных видах спорта важно, как ты себя ведёшь, что ты из себя представляешь. Важно правильно расставить приоритеты и уважать ту атмосферу, в которую попал. Работать хорошо — вот это самый главный аргумент. Также очень важно показывать своё желание трудиться и добиваться результатов. Меня очень близко, по-родному, приняли в «Тракторе». Сначала нужно было, конечно, показать себя в предсезонной подготовке: что ты из себя представляешь. Продемонстрировать характер. А потом уже и на льду меня проверяли по-всякому — это нормальные вещи в хоккее. Ну, и в играх важно доказывать, кто ты есть.
- А вы помните свою первую игру за «Трактор»?
- Нет. Я не вспомню сейчас с кем мы играли, только запомнилось, что очень мне хотелось сразу же забить. Я, конечно, старался это сделать - это было важно.
Если не пошел в ЦСКА, сослали бы на Дальний Восток
— Сергей Наильевич Гимаев, вспоминая, когда он впервые увидел вас в ЦСКА, то поразился, каким атлетом вы тогда были - любой гимнаст позавидовал бы. Груда мышц и ни грамма лишнего веса. Вам, некрупному по габаритам игроку, приходилось много времени проводить в тренажерном зале?
- Да, это тысяча часов работы в зале. Когда я пришёл в армейский клуб, то весил 65 килограммов. Вообще, я начал играть в «Металлурге», когда у меня был вес всего 60 кг. В «Тракторе» я набрал чуть-чуть, а потом в команде ЦСКА дошёл с 65 до 72. Вот этот мой вес, он держится до сих пор. Это все за счёт мышц, которые накапливаешь. И вот в ЦСКА - это грандиозная школа была, конечно. Для того, чтобы мне молодому игроку с моими габаритами каким-то образом иметь успех — было важно очень много работать. Вот с таким настроением я пришёл в эту легендарную столичную команду. Вместе со мной были и другие ребята, которых призвали в армию.
- Хотел бы уточнить у вас вот какой момент: одно спортивное СМИ написало, что за вами лично в Челябинск приезжал сам Виктор Васильевич Тихонов. Не Борис Шагас пригласил (многолетний селекционер хоккейного ЦСКА – Ред.), а именно главный тренер – это правда?
- Нет, нет, нет. Это Борис Моисеевич Шагас в Челябинск ко мне приезжал. Он сказал, что Виктор Васильевич видел мою игру и дал директиву позвать пройти предсезонную подготовку в ЦСКА. Мне ничего в армейском клубе не обещали и уж тем более не гарантировали, что я буду играть в основном составе. Просто пригласили пройти предсезонку и посмотреть на то, кто я есть. Меня в армию по возрасту тогда должны были призвать. Вот так и я попал в Москву в 1982 году.
- Насколько сложно вам далось решение покинуть Челябинск и переехать в Москву, в ЦСКА, учитывая, что вы как раз только-только женились?
- На самом деле ЦСКА меня хотело к себе забрать еще в 1981-м, но я попросил оставить меня в «Тракторе» ещё на год или даже побольше. Геннадий Цыгуров хорошую команду тогда в Челябинске сделал. Мы реально боролись за медали союзного чемпионата. Мне же важно было сформировать себя как личность, стать игроком. Всё это я объяснил Шагасу и тот согласился, что я должен ещё год поиграть дома, чтобы окрепнуть как спортсмен и хоккеист. А там уже видно будет. Армейцы дали мне ещё один сезон провести в Челябинске, после которого снова Борис Моисеевич мне позвонил и пригласил пойти в ЦСКА. А я опять предложил ему ещё сезон дома поиграть, чтобы отдать дань уважения команде «Трактор».
- И что на этот раз он вам ответил?
- Если не пойдешь по-доброму, мы тебя тогда сошлём служить на Дальний Восток. Деваться уже было некуда - пришлось ехать в Москву.
- Трудно сейчас поверить, что вы переходили в ЦСКА без каких-либо гарантий выступления за основу? Вам, действительно, на первой предсезонке пришлось бороться за место в составе?
- Тогда шла перестройка армейской команды - Виктор Васильевич искал молодых. В ЦСКА шло, как сейчас бы сказали, омоложение состава. На первом сборе ещё не было основного состава и, нас, новичков, было человек тридцать. Вот сначала нужно было пройти это сито, а потом, когда первая команда вышла на подготовительный сезон и приступила к тренировкам, мы 5-6 человек, прошедших этот отбор, присоединились к ним. В ЦСКА того времени никто никаких заранее авансов не давал. Пробьёшься в состав -будешь в команде, не сможешь — жди, что отдадут в другую армейскую команду или в армию служить отправят.
- Тогда в ЦСКА существовала небольшая челябинская диаспора. В составе армейцев играли Сергей Макаров, Тыжных, Стариков, Бабинов - эти ребята помогали вам на первых порах?
- Конечно, мне помогали ребята-земляки. Я вообще первое время жил у Сергея Макарова дома. Сергей меня приютил в Москве. Можно сказать, старший брат Николай, с которым я играл в «Тракторе», передал с рук на руки младшему. Когда уже сборы прошли и начался чемпионат – я стал жить на армейской базе в подмосковном Архангельском. Я очень благодарен всей его семье, это очень дружная семья. Мне повезло, что я встретил таких людей.
- Вячеслав Аркадьевич, что для вас ЦСКА значит, какой след оставил в вашей жизни?
- Это великий клуб с грандиозными, победными традициями и великими игроками. Играть в таком коллективе — это большой шанс, доверие, но и большая ответственность. Когда ты приходишь в ЦСКА и даёшь присягу, а там приходили и давали её в зале, где на стенах висели фотографии легендарных спортсменов, которые добивались и завоевывали эту славу. Знаете, они так сверху на тебя смотрели, что ты невольно осознавал - в любой ситуации на льду ты должен отдавать полностью самого себя.
- Этот дух победителей воспитывали как-то внутри команды или это приходило само собой от побед более старших товарищей, которые прекрасно знали, как выигрывать?
- Мне кажется, это чувство идёт из детства. Когда еще мальчишкой в своем дворе ты непременно хочешь побеждать. Вы играли в такую игру в футбол, когда вы встаете в ворота и по вам пробивается пенальти? Я не могу произвести его точное название, это слово надо как-то переиграть. Короче, суть состоит в том, если ваша команда отбила мяч, играют до того, пока или кто-то во вратарской в руки мяч не возьмёт, или гол не забьет.
- И проигравший затем поворачивается спиной, наклоняется и по нему победители бьют со всей силы мячом, стараясь попасть по мягкому месту…
- Да, да, да. Вот мы играли и проигрывали этим взрослым мужикам. Мне один мой дядька, когда я еще маленьким пацаном был говорил: «Славка, жажда победы должна быть у тебя в крови». И вот оттуда с детства, не хочешь подставлять задницу — выигрывай! У меня были всегда по жизни такие люди, которые всегда мне нужные, грамотные и практичные советы давали, чтобы правильно расти в обществе. И добиваться успеха, результата, передавать опыт другим.
Сыграть в одной тройке с Мальцевым было для меня счастьем
- Вы помните, когда Виктор Тихонов вас объединил в тройку с Каменским и Андреем Хомутовым?
- Это произошло, когда Валеру Каменского в 1985 году из Воскресенского «Химика» взяли к нам, в ЦСКА. Первое время он играл в другом сочетании, но потом, по-моему, Саша Герасимов или Миша Васильев, с которыми я выходил на лед, получили травмы и ко мне в тройку поставили сначала Андрея, а потом и его. Или не так было. Стойте. Давайте по порядку всё вспомню. Итак, Хомутов играл в тройке с Виктором Жлутовым и Сергеем Капустиным. Это тоже величайшие игроки, но они уже были в возрасте.
Однажды Виктор Васильевич на тренировке попробовал нас с Хомутовым в таком сочетании, и у нас как-то всё очень хорошо получилось с первого раза. И потом постепенно, уже когда наши ветераны заканчивали играть или уходили на пенсию, Тихонов и создавал новые игровые сочетания. Сначала у меня была тройка с Васильевым и Герасимовым, потом меня соединили с Андреем.
- А сезон не вспомните, какой это был?
- Думаю, это был сезон 1983/84 годов. Не с самого начала чемпионата, а уже ближе к его концу. Тихонов постоянно искал наилучшие сочетания, кто кому подходит. В 1983 году, например, на чемпионате мира я в тройке с Александром Мальцевым играл. Это такое счастье было для меня. Ничего себе! Я еще пацаном был, смотрел на него, как он играет с Харламовым вместе. Я следил за тройкой: Борис Петрович Михайлов, Владимир Владимирович Петров и Валерий Борисович Харламов — это звено вообще легендарное в нашем хоккее. Мне посчастливилось сыграть в ЦСКА в одной тройке с Петровым. Всего один матч. В Челябинске я против этой тройки тоже несколько матчей провел. Цыгуров ставил меня против первого армейского звена — ох, и не просто мне было.
- Скажите, вашей тройке с Хомутовым и Каменским на тренировках в ЦСКА и сборной часто приходилось бороться со звеном Ларионова? Наверное, не шуточные такие баталии с ними разворачивались?
- Конечно, ведь тебе хочется тоже побеждать, а мы всегда на тренировках играли на интерес, а интерес бывает разный. Поэтому тут была борьба очень приличная, причём и на тренировках мы не хотели им проигрывать, чтобы подвергаться санкциям каким-то.
- То есть, подготовительные занятия по своему накалу ничем некоторым играм чемпионата не уступали?
- Скажу, что иногда и поприличней были. Многие болельщики приходили на тренировки посмотреть, какие баталии у нас со звеном Ларионова происходили, когда двусторонки проходили. Тихонов между собой нас часто сталкивал на занятиях, чтобы мы друг друга заставляли искать новые решения, улучшали свою игру. Все прекрасно знают, кто в 80-е годы играл в первой пятерке ЦСКА и сборной СССР, и как великие мастера: Фетисов, Касатонов, Крутов, Макаров и Ларионов хотели выиграть каждый матч.
- Но и вы тоже хотели побеждать. Ваше звено некоторые матчи и даже турниры провело сильнее ларионовской тройки. Например, Кубок Рандеву-1987, на мой взгляд, вы были лучшими в нашей команде и ваше сочетание с Каменским и Хомутовым смотрелось ярче...
- Я думаю, что мы все хотели просто победить, тем более, в Канаде, на Рандеву-87. Это вообще были уникальные матчи в истории хоккея - что-то запредельное. Тогда мы играли против великих канадских мастеров – Гретцки, Мессье, Лемье, Робинсон, Фюр. Мне просто посчастливилось сыграть три матча - это фантастика. Это были самые лучшие матчи в моей игровой карьере.
- Золото какого чемпионата мира или Олимпийских игр вам запомнилось больше всего? О каком победном турнире в составе «Красной машины» у вас сохранились наиболее яркие воспоминания?
- Вы знаете, каждый чемпионат он по-своему мне дорог. Если я выделю тот или этот турниры, то немного погрешу перед истиной. Я играл за разные команды, в которых были разные игроки, но они мне все памятны. Это и победа на Играх в Альбервиле в 1992 году, где мы играли без флага и гимна. Это и мои первые Олимпийские игры в 1988 году в Калгари в составе сборной СССР. Про первое мировое первенство 1983-го, где и играл вместе с Мальцевым я уже вам говорил.
Потом чемпионат мира 1993 года в Германии - первое российское золото. Это вообще было грандиозно. У нас была классная команда. В ней собрались такие молодые, талантливые, перспективные ребята, которые потом сделали прекрасную карьеру, как в России, так и в НХЛ. Мне повезло играть вместе с ними. Передавать им свой опыт. Для нас это было очень важно, чтобы ребята откусили вот эти победные традиции и правильное отношение к сборной команде. Как когда-то нас также учили старшие товарищи.
- У вас очень интересная статистика выступления за сборные нашей страны: вы сыграли 99 матчей, в которых забили 49 голов. Не жалеете, что до круглой, юбилейной цифры вам не хватило всего одной игры, одной шайбы?
- Бывают в жизни такие ситуации, которые уже не вернуть. То, что одного матча и гола не хватает - это, может быть, не моя вина. Хотя надо было стремиться к тому, чтобы еще больше попасть в состав, чтобы забить. Нужно было сыграть этот матч, забросить шайбу, но не всё в жизни бывает, как мы хотим. Остаются такие моменты, которые уже не вернёшь и которые никогда уже не наступят - это точно.
- Вы также могли носить звание трёхкратного олимпийского чемпиона, но я прочитал, что в 1984 году вас отчислили из сборной СССР и не взяли на Олимпиаду в Сараево, почему?
- Давайте, эту тему сегодня мы пропустим. В другой раз я вам обязательно расскажу, почему я не принял участия в Зимних играх-1984.
На ЧМ-2008 важно было дать ребятам раскрыть свой потенциал
- Вячеслав Аркадьевич, возглавляя сборную Россию в 2008 году, вы вернули нас на мировую вершину после 25 лет без побед на чемпионатах мира. В год столетия хоккея вы выиграли в Канаде в финале у хозяев турнира. Вспоминаю, как вас сильно критиковали за излишнее доверие к Илье Ковальчуку, но вы всё равно верили в него и тот забил победную шайбу в овертайме?
- Я сам был игроком, поэтому для меня судьба ребят важна. Когда ты руководишь сборной своей страны, ты не просто тренер. Команда - это твоя семья. Ты ведёшь себя как старший товарищ, как отец, который должен правильно распределить роли. Когда нужно ты должен защитить своих подопечных, но и когда должен и пожурить. Важно создать атмосферу, благодаря которой ты не сможешь добиться высокого результата. У нас была хорошая коммуникация с Игорем Владимировичем Захаркиным (многолетний помощник Быкова на тренерском мостике — Ред.).
Мы постарались создать хороший, доброжелательный микроклимат, но с профессиональной и жёсткой дисциплиной. Также важно было дать возможность нашим ребятам раскрыть свой потенциал, что мы с удовольствием и делали. Это было счастье просто смотреть, как они тренируются и как они играют на занятиях, а потом уже в играх. Это было наивысшее мастерство. Я рад, что мне повезло работать с этим поколением ребят, которые добились многого.
- В той сборной в Квебеке, играл уже опытнейший Сергей Фёдоров, Ковальчук находился в расцвете сил, уже начал свою снайперскую погоню за рекордом Гретцки молодой Александр Овечкин...
- Я бы также хотел отметить и тех ребят, которые играли тогда у нас, на родине, в КХЛ — это Максим Сушинский, Алексей Морозов, Данис Зарипов. У двух последних тройка была великолепная в центре с Сергеем Зиновьевым. Эти игроки также внесли огромный вклад в общий успех.
- Я не зря уже спрашивал про психологию победителей. Перед чемпионатом мира-2008, вы не случайно на матчи Евротура собирали сильнейший состав, и мы тогда впервые выиграли все этапы. Вспоминаю, что в интервью вы мне говорили, что ребятам, которые в России играют, прежде всего, нужно было как раз вернуть уверенность в своих силах, и вы это сделали...
- Да, это было очень важно! Нужно было пройти весь подготовительный этап с тем расширенным составом, чтобы дать им возможность играть против сильных соперников и их обыгрывать, создавать вот эту психологию победителей. Мы ничего не требовали от игроков, высказывали своё мнение, и в тоже время мы настойчиво шли к этому. Потому что важно было, чтобы они поняли нашу философию, привыкли к нашим схемам игры, и к этим требованиям. На чемпионате мира мы играли уже чётко по плану и это нам помогло победить.
- А что вы лично почувствовали, когда в финальном матче Ковальчук забил победную шайбу в овертайме?
- Вы же справляете Новый год?
- Конечно.
- Шампанское открываете под бой кремлевских курантов? Вот этот самый момент, когда звучит двенадцатый удар на Спасской башне Кремля, вы открываете пробку в бутылке, и к вам врывается праздник семейный. Такие же чувства я и испытал тогда.