Когда началась война, молодому игроку московской команды «Старт» Володе Савдунину было 17 лет. Спортивная жизнь в столице не затихала, даже когда враг в буквальном смысле стоял у ворот города. Но вскоре вместе с семьей юный футболист оказался в эвакуации – в Куйбышеве, где стал работать слесарем, одновременно выступая за местный «Локомотив». Когда фронт откатился от Москвы, семья Савдуниных вернулась. Но мирная жизнь для юноши длилась недолго…
Впоследствии, когда Владимир Григорьевич ездил с нами как один из руководителей Фонда ветеранов московского «Динамо» на товарищеские матчи по различным городам России, он рассказывал нам о том, как стал солдатом: «Однажды ехал в трамвае на работу, и меня одолели мысли о том, что вот я, здоровый парень, сижу здесь, в тылу, в то время как идет такая страшная война. В тот же день подал заявление на фронт».
Молодого новобранца направили в Ярославское пехотное училище, а через полгода он оказался на передовой в районе Харькова. В первом же бою его подразделению пришлось отражать танковую атаку фашистов…
После тяжелых потерь отряд был расформирован, и Савдунина отправили в Воронеж, а затем под Курск, где перевели в разведывательную роту 50-й танковой бригады. «В разведку, – вспоминал он, – отбирали сначала по внешнему виду, потом проверяли на силу, выносливость, умение метко стрелять. А обучали на разведчика по ходу боевых операций».
Вскоре Владимир стал героем заметки в армейской газете:
«Отважная четверка наших бойцов неожиданно столкнулась с пятнадцатью фашистами. Сержант Владимир Савдунин, сильный и быстрый, раньше всех успел схватить гранату и швырнуть ее в немцев, уложив четырех из них. Тут же наши разведчики открыли стрельбу из автоматов. Савдунин первым прорвался на вражескую батарею. В итоге все четверо остались живы».
Но это был далеко не единственный случай на войне, когда солдату-спортсмену пришлось по максимуму проявить себя. Умение взять «языка» особо ценилось среди разведчиков, и Владимир Григорьевич был в числе лучших.
«Надо было на трех танках прорваться через линию фронта и уйти в тыл. 15 было разведчиков, и мы сидели, как десантники, на броне. Мы пошли, и нас, значит, обстреляли. Два танка подбили, один вернулся, а они из пушки стреляют, автоматы, пулеметы… Я спустился и побежал к своим, и тут начали сзади стрелять в меня. Оказалось, на этом бугре сидели корректировщики огня, немцы, их два человека, за кустами-то не видно. Я и туда, и сюда, пули всё ближе – мне повезло просто случайно, что меня не убили…
Ну а мы же не прорвались, приходим в часть. Сидит начальство штаба: «Где ты, твою мать, шляешься!» Мне было так обидно, и тут разрывается мина. И начальника штаба… вот мы стояли, как сейчас сидим за столом, все живы, а он падает.
Но дали мне задание взять языка, а я-то уже знал, где они, которые стреляли. Я вернулся к пехотинцам. А до этого бугра, где они сидели, голая поляна, и за ним тоже. Я им говорю, пехоте: «Вот видите кусты, можете по ним открыть огонь?»
И они открыли огонь по этим кустам. И я, значит, прошел туда, километр примерно. Немцы в окоп сели, чтоб их не убило, я, значит, справа поднялся и из автомата одного убил, другой упал на землю. Я его прикладом по голове – и спустился вниз, под бугор. И за мной приходит танк. Мы на танк сели, за башню спрятались – сзади же стреляют. И привез его в часть. А теперь, говорят, в штаб фронта отведи его. Машин нет, бой же идет…
И мы пошли с ним вдвоем, километра три-четыре от передовой. Идем, а солнце яркое и поляна – и нас немецкий истребитель засек. Давай, зараза, стрелять. Ну хорошо, что не попал. Приехали, я сдал пленного, ну, говорят, большое спасибо тебе.
А наши 15 человек, которые поехали на прорыв, – из них осталось пять. И мы поехали в Курск на машине хоронить ребят. Завезли их в церковь, отпели (я хоть член партии с 42-го, но русская душа-то она и есть русская, все же крещеные) и, значит, похоронили. Едем обратно в грузовике – навстречу машина везет немецких пленных. И этот пленный среди них – машет мне рукой!!! Такие вот были моменты…
При форсировании Буга у села Джулинка близ Умани (северней Одессы) танки нашей 50-й бригады ворвались на мост. Немцы не успели взорвать переправу, но первый танк подорвался на мине и ушел под воду. Кто-то из экипажа сам смог выплыть и выбраться на прочную льдину, а командира экипажа Егорова я вытащил из-под льдин, сразу прыгнув в воду – успел только шапку и бушлат скинуть.
И уже спустя несколько лет после войны, когда «Динамо» играло в Ленинграде, к нам в раздевалку прорвался офицер... тот самый, Николай Егоров. «Смотрю, – говорит он, – на афише в составе «Динамо» Владимир Савдунин. Наверное, тот самый». И после мы с Николаем все годы дружили, постоянно в гости друг к другу ездили».
Через много лет Владимир Григорьевич, вспоминая боевое прошлое, говорил: «Мне помогали хорошая реакция, ловкость, приобретенные благодаря занятиям спортом еще до войны».
Война для Владимира Григорьевича закончилась в 1944 году в Румынии, где он был тяжело ранен в руку и отправлен на лечение в Москву. Затем его комиссовали. «В 44-м приехал раненый в Москву, к себе в Лефортово, и сосед попросил его подменить в полковой команде МВД. У меня рука была перебинтована, но я пошел и сыграл, и забил семь голов. Так и остался в Москве».
Один из ведущих игроков столичного «Динамо» Константин Бесков, приметив способного парня и оценив, с каким упорством и желанием тот восстанавливается после ранения и тренируется, порекомендовал его в московское «Динамо».
И вот – Победа! Измученные тяжелой войной советские люди соскучились по радостям жизни – и, конечно же, по футболу, любимой народной игре. Стадионы заполнялись до отказа. Сам Владимир Савдунин говорил о том времени:
«После войны был очень интересный футбол – ты представь, человек пришел с фронта, наголодался, а тут такие команды играют! В Москве мы, бывало, не могли на улицу выйти после игры, у каждого были персональные болельщики. Стадионов больших было только два – «Динамо» и «Сталинец» в Сокольниках. Перед матчем уже с трех часов к стадиону было не проехать, все забито, даже на крышах автобусов ехали…»
Молодой талантливый игрок постепенно становится одним из самых полезных и универсальных футболистов послевоенного «Динамо».
Прекрасно развитый физически, Савдунин отличался широким диапазоном действий на поле. Мог с равным успехом играть на любой позиции, смело вступал в борьбу за мяч, был цепок и неуступчив в единоборствах. Мощные удары с обеих ног, высокая скорость, надежная игра головой, умелое взаимодействие с партнерами и нестандартная обводка на широком шаге делали его грозным и опасным, когда он выступал в амплуа нападающего. На позиции полузащитника отличался большим объемом перемещений, поддерживал атакующие действия. Играл всегда надежно, вдохновенно, с полной отдачей сил.
Савдунина, наряду с А.Малявкиным и В.Блинковым, смело можно назвать одним из первых зачинателей в московском «Динамо» того тотального, универсального футбола, который стал проповедоваться голландцами уже значительно позднее – в 70-х годах.
…Осенью 1945 года Ассоциация футбола Англии официально пригласила чемпиона СССР по футболу на серию товарищеских матчей с лучшими британскими клубами. Московское «Динамо», которое в напряженной борьбе с командой ЦДКА выиграло первый послевоенный чемпионат СССР, приглашение приняло.
Впервые в футбольной истории СССР игроки получили возможность померяться силами с представителями одной из сильнейших футбольных держав мира. До этого из динамовцев международный опыт имели только двое – капитан команды Михаил Семичастный и старший тренер Михаил Якушин.
Подготовку к поездке в Великобританию футболисты «Динамо» (усиленные несколькими игроками других клубов, в том числе армейцем В.Бобровым) проводили на своей подмосковной базе в Мытищах. Занятия шли ежедневно, с большими нагрузками, и Савдунин выдерживал их наравне с именитыми мастерами. Зима наступила рано, динамовцы сами расчищали поле от снега – и тренировались, тренировались…
4 ноября 1945 года, после приема в Кремле, где сам Ворошилов произнес перед командой напутственную речь, два самолета «Дуглас» с динамовцами вылетели в Лондон.
Первое в истории прибытие советских футболистов в Туманный Альбион вызвало ажиотаж среди местных любителей футбола. Дочь Савдунина, Марина Владимировна, рассказывает:
«Особо памятной была поездка в Великобританию осенью 1945 года. Когда мы подросли, папа часто вспоминал о ней. Перед поездкой всем выдали модные тогда длинные пальто, широкополые шляпы, и когда в Лондоне наши футболисты вышли из самолета, встречавшие были удивлены. Ведь они ожидали увидеть мужиков в телогрейках и сапогах, как изображали русских футболистов местные газеты. Не случайно вместо отеля гостей планировали поселить в солдатских казармах… Но и москвичи, в свою очередь, многому подивились. Например, огромному интересу к их приезду. Или тому, что первые ряды на стадионах были отведены для инвалидных колясок. А в Глазго их удивили советские песни в исполнении зрителей».
17 ноября Владимир Савдунин был заявлен, наряду с такими звездами, как Хомич, Блинков, Карцев, Станкевич, Бесков, Бобров, Семичастный, Леонид и Сергей Соловьевы и другие, в незабвенном матче с командой «Кардифф-Сити», окончившемся разгромной победой «Динамо» со счетом 10:1. Как вспоминал английский писатель и журналист Дэвид Даунинг, «динамовские форварды издевались над защитой «Кардиффа» не только количеством голов, но и стилем игры. Быстрая перепасовка оставляла практически не у дел игроков обороны «Сити», заставляя их бегать по полю вхолостую. Русские нападающие с легкостью пробегали под носом Маклафлина. Можно даже было представить, как они задумчиво передают друг другу сигарету, решая, кому забивать».
Сам Владимир Григорьевич так рассказывал об этом турне:
«Перед поездкой Сталин и Берия нервничали, тренера вызывали: мать вашу за ногу, вы понимаете, что не имеете права проиграть! Надо было доказать, что мы не только воюем хорошо…
Нам говорили, что они играют так, что мяч от ворот до ворот проскакивает. А мы приехали, посмотрели – ничего необычного. И первая игра вышла 3:3, хотя моменты были такие боевые. А потом мы освоились, и следующая, через два дня, – 10:1!
После был банкет. Лорд, хозяин, говорит: «Нам всё очень понравилось, особенно ваш вратарь, такие мячи брал!» – а Хомич встал и кланяется. Переводчик говорит: «Алексей Петрович, лорд Александр восхищен вашей игрой и хотел бы вас купить для команды «Челси». А тот отвечает: «Нет, я не продаюсь!»
Его, когда первую игру сыграли, народ на руках унес просто, был фурор страшный. Кстати, пришли и русские люди на игру – те, кто уехал во время революции…
Потом мы играли в Шотландии, 2:2, там судья пенальти дал. А они же друг с другом спорят, кто лучше — Шотландия или Англия. И когда мы вернулись играть с «Арсеналом», англичанам надо было реабилитироваться. Так они под маркой «Арсенала» выставили сборную Англии. Они представить не могли, что мы сможем обыграть и такую команду.
Мы их обставили 4:3, и общий счет получился 19:9 на четыре игры! А ведь когда мы уезжали, нас просили вернуться хотя бы с ничьей…»
В чемпионатах СССР Владимир Савдунин сыграл 186 матчей, в которых забил 62 мяча. Одним из лучших его друзей стал легендарный динамовский голкипер Алексей Хомич: они не только долгие годы играли вместе, но и были соседями по дому. Не прервалась дружба и после перевода Хомича из московского «Динамо» в минский «Спартак».
Любил он вратарей, хотя и забивал им часто!
На протяжении всей жизни дружеские отношения связывали Владимира Савдунина и с великим Львом Яшиным. Первый матч, в котором они вместе вышли на поле, состоялся 2 июля 1950 года: «Динамо»–«Спартак». С начала игры ворота бело-голубых защищал Алексей Хомич. Первым, на 65-й минуте, открыл счет Савдунин. А через десять минут после этого Хомич получил травму, и на замену вышел 20-летний Лев Яшин… (Увы, тот матч не стал удачным для будущей звезды футбола, «Спартаку» удалось сравнять счет, и матч закончился вничью.)
С тех пор Савдунин и Яшин сдружились на всю жизнь.
После завершения футбольной карьеры Владимир Григорьевич почти тридцать лет, с 1959 по 1987 годы, работал дипломатическим курьером МИД СССР.
Поездки, командировки по всему миру… Душевное спокойствие он обретал, когда возвращался в семью. Из воспоминаний дочери:
«Папа и мама – Людмила Георгиевна – были удивительной семейной парой. Все началось в школьные годы в подмосковном поселке Пушкино… Вот там-то и началась дружба, переросшая в любовь моих будущих родителей. Однако поженились они только после Отечественной войны. В 1947 году родился сын Андрей, а через пять лет и я.
По окончании игровой карьеры папа больше 25 лет прослужил дипкурьером МИД. Облетел, по его словам, земной шарик много раз. Но это были не увлекательные турполеты. Случалось, за поездку, а их было по 3-4 в месяц, перевозил диппочту весом по 200-300 килограммов, а из Нью-Йорка, где находится штаб-квартира ООН, и до 800 килограммов.
Однажды в Дакаре самолет начали заправлять топливом, когда в салоне уже находились пассажиры. И вдруг из-за неисправности шланга керосин потек на крыло самолета. Летчики первыми выскочили из кабины, за ними – все остальные. Но папе-то с напарником надо было спасать не себя, а 8 сумок с диппочтой. К счастью, пожар не вспыхнул. Когда приехали пожарные, вся почта была на безопасном от самолета расстоянии.
…А в Юго-Восточной Азии папа однажды спас стюардессу. Летели они на старом небольшом самолете, при взлете дверь в салон неожиданно открылась, и воздушный поток чуть не вытолкнул стюардессу. Но папа успел ее подхватить и закрыть дверь».
Среди всех своих многочисленных военных и «мирных» наград Владимир Григорьевич особо дорожил медалью «Честь, совесть, постоянство», полученной за многолетнюю преданность родному клубу – московскому «Динамо»…
В последние годы жизни он возглавлял фонд, помогавший футболистам-ветеранам, и сделал на этом посту множество добрых дел. Сам Владимир Савдунин о новой своей ипостаси рассказывал так: «Много наших ребят умерли, остались жены, вдовушки… Хожу, выбиваю пособия, заступаюсь, ругаюсь, времени вообще нет свободного. Ведь футболист закончит играть, и всё: нет образования, не работает… Так что 2-3 раза в год мы собираем народ – и выясняем, кто в чем нуждается. Операцию там кому сделать – деньги выделяем. Теперь еще детским домам помогаем, ребятам…»
Душа его всегда болела за футбол, за родной клуб.
«Когда начинал играть за «Динамо», – рассуждал на закате жизни Владимир Савдунин, – я был солдат и доволен уже тем, что в команду взяли. А теперь играют клубы, и там половина легионеров, но в сборной должны россияне играть, а где их возьмешь?
Что значит «бразильцы лучше» — мы вот играли лет 30 назад против них и побеждали! Просто у них в футбол играют с детства, как и мы раньше. В Подмосковье было сколько команд, а сейчас на футбольных полях коровы пасутся! А ведь именно оттуда кадры брались – я, когда пришел в «Динамо», уже всей техникой владел, и с левой, и с правой ноги забивал, а тех, кто сейчас приходит, учить надо.
Мы были в Англии, в Чехословакии – обалдели, какие там при школах залы спортивные, площадки… И у нас так было в 30-е: школа, огород, футбольное поле, столярные мастерские – мы все умели делать! Где у нас теперь при школах поле?! Призывают в армию ребят – мускулатуры нет, солдат винтовку не удержит. А у нас в армии какие были ребята – сильные, волевые, здоровые!»
Помню, лет двадцать назад мы, команда ветеранов московского «Динамо», играли в Пскове с местными ветеранами футбола. Случилось это как раз в день рождения Владимира Григорьевича Савдунина – 10 мая. Его чествовали многочисленные любители футбола – особенно пожилые, которые еще помнили мощные удары по воротам динамовского нападающего 40-50-х…
А Савдунин с грустью наблюдал за нашей игрой – и, наверное, мысленно переносился в свою молодость, вспоминая боевые и футбольные годы, прожитые достойно.
Олег ИВАНОВ,
в прошлом вратарь московского «Динамо»,
заслуженный тренер России
Подписывайтесь на канал "МК-Спорт" в Telegram и получайте первыми новости, статьи и фотогалереи о спорте и спортсменах!
